1.37 ER, сцена, где один Ваня хочет секса, а второй устал/заебался/в плохом настроении . Понимание, забота, старание всячески комфортить, а потом все идут спать.
Исполнение 1., 344 слова Щелчок входной двери — как сигнал: можно идти в прихожую, чуть привставать на цыпочки, чтобы дотянуться и потереться носом о чужую щёку или поцеловать легко, но с намёком, или… — вариантов масса, выбирай любой. От Ваньки пахнет сигаретами, не до конца выветрившимся одеколоном, прошедшим полчаса назад дождём — соскучился за день, хочется вжаться в него, перепутать это всё со своим, домашним… Помочь стянуть куртку, дождаться, пока Ванька хотя бы ополоснёт руки и забрать его всего себе, в своё личное пользование. И пусть весь мир подождёт. Он всегда приезжает какой-то смурной, раздражённый — за день копятся и тупые люди, и мелкие раздражители вроде плохой погоды, забытых зажигалок, гудящей головы.
Ваня умеет заставлять об этом забыть.
Ваня осторожно тянется губами к чужим, руку кладёт на поясницу, выдыхает горячо и рвано — куча действий, а смысл один — «хочу тебя». «Забудь обо всём и будь со мной».
— Ну ты ёбарь-террорист, — Рудбой смеётся лучисто и устало, как-то тяжело вздыхает, плечи напрягаются, и морщинка между его бровей как будто глубже стала. Или так падает тень. — Жадный какой. Ваня бы закрыл глаза на это — он их и так прикрыл, балдеет. Но что-то не так — движения Ванины какие-то заторможенные, как через кисель. Гладит в ответ, но лениво, целует — но медленно. — Ты чего? Рудбой мнётся — ресницы подрагивают, уголки рта никак не поднимутся в привычную полуулыбку. — Устал, Вань. Давай по-лайтовому, если так хочешь, — всё-таки смеётся, обнимая в ответ — они так и стоят посреди квартиры, как будто уже очень долго, а на деле — всего ничего, так и не добравшись ни до кровати, ни хотя бы любой горизонтальной поверхности, которая не пол.
Ваня хотел. Честно. Очень. А теперь хочет только чаю заварить горячего (хотя он и так на кухонном столе стоит, дожидается), потрепать по макушке и, наверное, подоткнуть одеяло покрепче. — Обламывать тебя неохота, ну, — хмурится ещё пуще прежнего, но улыбается. Хорошо. — Дурак ты. Киноху или сразу спать? — Давай киноху.
Рудбой вытягивает гудящие ноги на кровати, гудящую голову кладёт на чужое (твёрдое, не особо-то и удобно, зато уютно) плечо и прикрывает глаза. Сегодня — отдыхать. А завтра — для них вдвоём. И пусть хоть одна сволочь ему и его Ваньке помешает — лично откусит голову.
а как ахуенно, оказывается, когда твою заявку исполняют автор, иди обниму! мне очень хорошо от этого текста, спасибо вселенское аж саму закомфортило, как все прекрасно счастливый заказчик
так уютно и трогательно)) и так жизненно как же Ване повезло с Ванечкой думаю, никто не отказался бы от такого понимающего и любящего человека рядом) и как же хорошо, когда такой человек есть спасибо,автор))
не знаю, есть ли что-то лучше вот такого усталого комфортинга и милостей
и когда не про секс, а про повалятся рядом
спасибо, это любовь
автор, иди обниму! мне очень хорошо от этого текста, спасибо вселенское
аж саму закомфортило, как все прекрасно
счастливый заказчик
как же Ване повезло с Ванечкой
думаю, никто не отказался бы от такого понимающего и любящего человека рядом) и как же хорошо, когда такой человек есть
спасибо,автор))