Мультифест. Заявка 37

суббота, 05 октября 2019

13:37

все записи пользователя в сообществе vanyacest

37. Охра/Рудбой (раскладка важна) - обязательно в одном теле. юст с последующей энцой или просто бездуховное пвп (можно дабкон), желательно перед зеркалом. не стёб, не юмор, не ангст. Можно вообще без упоминания Фаллена, или же Вани в отношениях и Фаллен не знает о происходящем - или наоборот сидит и смотрит (неважно, но фокус, пожалуйста, на Охра/Рудбой). Додайте же, наконец, забористой порнухи по рудохре, христом богом прошу!

@темы: выполненные, Ваняцест, мультифест

URL

Мир полон незаметной магии. Кругом удивительное число ... Центральная часть города, небольшой парк. Рядом начинаютс... Был на море - не проникся, море холодное, компания скучна...

*** Я блуждаю по городу мёртвому, Мысли - сбиты, а воло... В машине было жарко, лишь прохладный воздух, задувавший в... Никогда не думала, что картинки могут так бесить. Хотя по...

Комментарии

09.10.2019 в 14:18

vanya2anon

приношу огромные извинения автору заявки, потому что от нее остались рожки да ножки, и выражаю огромный респект автору Ultima Thule, у которого я подрезала тему с неотданными ключами.

Предупреждения: дарк!Охра/Рудбой глазами Ванечки, R не за секс, сомнофилия, изнасилование, смерть персонажа.

1/3Я лежу на кровати, невозможно додумать тебя до конца, и никаких таблеток не хватит.
©
Макулатура, Вальтер

Ваня сжимает руку, едва пригретую в кармане пуховика, в кулак и вздрагивает. Связка ключей в очередной раз царапает нежную мякоть ладони, впивается острыми гранями в холмик, по заветам хиромантии отвечающий за творческую энергию и любовь. Интересно, если он сейчас вопреки судьбе вырежет на себе парочку новых линий, это что-то изменит? Дурацкая мысль заседает в голове, и Ваня, недовольный ею, раздраженно вздыхает. Замерзшие, почти негнущиеся пальцы, застывшие на то время, пока он предавался суицидальному настроению, опять начинают перебирать ключи. Первый от массивных ворот, варварски вмонтированных в арку, ведущую в темноту двора-колодца, второй от парадной, тоже типично питерской – чистенькой, с печью в изразцах, но отходящей от стен, как косметика с лица престарелой модницы, краской, – и третий, самый ценный, открывающий дверь в чужую квартиру, туда, где Ваню совсем не ждут. Да Ваня и не уверен, что он доберется до заветной цели. Для этого нужно перестать торчать на набережной, разглядывая яркий пример эклектического архитектурного стиля, позже переименованного щепетильными искусствоведами в историзм. Товарищ Константин Захарович был бы польщен вниманием к его творению. Хотя какой он товарищ, если помер за пару десятилетий до печальных событий, на долгие годы искоренивших из петербуржцев любовь к прекрасному. Да, Рудбой выбрал квартирку в доме ровно по себе: снаружи – снобизм, а внутри, в центре хитросплетения коридоров и черных лестниц, под слоями штукатурки и всякого другого наносного дерьма, – что-то простое, совершенно обыкновенное, как когда-то очень любимый Ваней человек.
Ваня передергивает плечами и смотрит себе под ноги. В отличие от архитектуры, питерская грязь такая же, как московская: буро-серая, налипает на кроссовки, аж намертво въедается в них и душу. Ваня-то думал, что побег из северной столицы что-то изменит в его жизни: новая работа с интересными людьми, другая обстановка, погодка опять же получше, – но все не так, все не то. Счастливые часов не наблюдают и несчастливые тоже, уж Ваня знает. Шумная Москва не помогает заглушить бесконечный речитатив, его никак не остановить, ничем не заткнуть внутренний голос, снова и снова рассказывающий Ванечке, как он проебался. Будь Ваня хоть сто раз сильным, независимым и с котом, сердечко болит так же, как у всех остальных: будто его вырезали по живому, оставив внутри пустой отсек, каждое утро по миллиметру заполняющийся стылой, прямиком из осенней Невы, водой. Дыре в груди неважно, кто ее нанес – Рудбой, пустивший отношения по пизде, или сам Ваня, продолжающий расковыривать и так незаживающую рану, травящий себя одним и тем же вопросом. Кто, собственно, та пизда, из-за которой некогда близкий человек стал замкнутым и равнодушным?

Ваня помнит, как Рудбой – тогда еще его Ванька – начал понемногу уходить в себя. Вот вроде завтракают они в новомодной кафешке, где оладья не оладушки, а кофе не альтернативный, Ванька постукивает ногой в ритм звучащей из колонок музыке и ржет над собственной дурацкой шуткой, а через секунду цепляется взглядом за экран мобилы – и как будто в сумрак канул, подпространство, иную реальность. Вначале Ваню, восприимчивого ко всякой чертовщине, аж жуть брала, потом попривык, присмотрелся и понял простую истину: Ванька ебет кого-то на стороне. Это же так просто! Его мужику шлет сиськи какая-нибудь молоденькая телка, вот он и зависает, глянув в телефончик. А дальше… Дальше все было очень некрасиво и закончилось его скоропостижным отъездом в белокаменную, о первых днях в которой Ваня даже вспоминать не хочет. Зато последние так и стоят перед глазами: и как он мониторил внезапно ожившие соцсети сожителей Ванька, вдруг решивших сменить место жительства и активно ищущих новое, и как в состоянии аффекта брал билет на поезд в один конец. Ване ни разу не стыдно, что он сорвался, как только услышал, что соседи Рудбоя прихватили шмотки и свалили кто куда. Если уж верные песики покинули обжитую хату, значит в ней теперь есть хозяйка, и Ваня хочет взглянуть ей в лицо.

Поэтому он и коченеет на ветру, гонящему припозднившихся прохожих вдоль набережной речки, в которой даже не утопиться с горя, настолько она обмельчала, и вертит в руках так и не отданную связку разномастных ключей, скрепленных металлическим кольцом. «В том кольце сила всех колец, приведет в конце всех в один конец, в Мордор, куда сходятся силы тьмы несметные», – про себя цитирует Ваня внезапно всплывший в памяти стишок из всем известной книжки и стискивает в ладони пластик с магнитом. Тьма не страшит его, в отличие от предполагаемой малолетней девчонки, спящей в постели, наверняка застеленной теми простынями, которые он когда-то взял со скидкой в Икее. Но с телкой-то Ваня разберется.

URL

09.10.2019 в 14:18

vanya2anon

2/3***

Свет на этаже тусклый, какой-то блеклый, словно не в пусть старом, но жилом доме, а в государственном учреждении для душевнобольных. Даже единственная дешевая лампочка – и та неприятно мигает и с треском лопается. Запыхавшийся от быстрого подъема по покатой лестнице Ваня громко матерится от неожиданности, на ощупь перескакивает пару оставшихся ступеней и, подсвечивая себе фонариком на телефоне замочную скважину, открывает входную дверь. В квартире свет тоже не горит, и, вопреки всем ожиданиям Вани, из нее не доносятся ни женские стоны, ни запах свежесваренного борща. Из нее тянет, как от чужой промокшей шубы в метро: одновременно чем-то животным и человеческим, прелой листвой, в которой обожают фоткаться инстамодельки, и которую каждый октябрь собирают по огромным пакетам, похожим на те, что для трупов, дворники из ближнего зарубежья. Ваня знает этот душок – из квартиры несет смертью.

Ваня уговаривает свои колени не дрожать, сжимает зубы и первым делом проверяет ванную. Рудбой может сколько угодно иметь в друзьях императора с временами отъезжающей крышей – правда, он теперь не император, а оппозиционер на полставки – и опыт по ее возвращению обратно, но свою мог прозевать и упустить. Ваня не слепой, он видел те баночки и вполне себе осознает, что ментально здоровые люди не жрут горстями таблетки от тревожности. У Рудбоя полно проблем, он склонен психовать по мелочам, – это Ваню, медленно идущего к санузлу на подкашивающихся ватных ногах, и пугает. Он в стандартных-то ситуациях не жалуется на воображение, а при текущих обстоятельствах оно так вообще отыгрывается на полную катушку. Сразу становятся понятными и странноватые слухи про затворничество бэка Оксимирона, ходящие по тусовке, и внезапно давшие деру друзья Ваньки – куски пазла, который можно было бы собрать в единую картину, будь они все на руках. Зря Ваня погрешил на измену, закатив позорную истерику, может, ларчик и не просто открывался.

Ваня делает оставшийся шаг к ванной и, переборов позыв блевануть заранее, заглядывает внутрь. Он отчетливо представляет, как будет вызывать скорую и ментов, давать показания, потом давать пизды всем тем, кто бросил Рудбоя в трудную минуту, и как в конце концов даст ебу сам, не справившись с трагедией, но ванная встречает его кучей одежды на радиаторе и разбитым зеркалом. «Господи, – взывает к Всевышнему Ваня, обессиленно прислонившись к стеночке, – лучше бы баба, еще лучше – мертвая». Стресс прорывается смешком, еще одним, и вот Ваня уже хохочет в голос. Напридумывал же себе! Какая-то фам фаталь, запудрившая Рудбою мозги и забравшая его из почти семейного гнездышка в страну множественных оргазмов. Сбежавшие менеджер и фотограф, сто пудов просто заебавшиеся от постоянного нытья Ваньки и разъехавшиеся по своим дамам. Сам Рудбой, не переживший расставания с ним и вскрывший вены. Какой же бред. Вот не зря он сценарии пишет!

Ваня в последний раз хихикает – все равно никто не услышит, в квартире он явно один – и шагает обратно ко входной двери. Сейчас он найдет какую-нибудь бумажку и оставит записочку, где черным по белому объяснит Рудбою, что тот говно, но Ваня на него больше не злится, посоветует проверить проводку и не бухать так, чтобы драться с зеркалом, а в конце обязательно добавит, что ключи он закинет в почтовый ящик. И именно так Ваня и сделает, немного клише еще никому не мешало. Он вырывает лист из блокнота, валяющегося на громоздком комоде в прихожей, – личный враг Вани, он постоянно отбивал об него поясницу, когда кое-кому приспичивало зажать его в уголочке, чтобы потискаться с улицы, – и едва залезает в ящик в поисках ручки, как из комнаты Рудбоя доносится едва слышимый шорох.

Ваня напрягает слух. Мало ли что ему могло показаться в темноте да с расшатанными в последнее время нервами, вдруг ему тоже пора начать есть таблеточки строго по расписанию. Но в спальне Рудбоя – их маленькой комнатке, которую теплолюбивый Ванечка облагородил обогревателем – точно что-то шуршит, как-то недобро, по-тихому всхлипывает. Ваня прижимает крестик, болтающийся на цепочке, к груди и морщится. Разные умные люди правильно говорят: уровень стресса повышает шаблонность поведения. Даже если замечаешь за собой эту чушь, все равно хватаешься за сердце, когда пугаешься. Ваня тоже не исключение. Хотя чего ему бояться? Ну что там может быть такого страшного? Проснувшийся Рудбой, умирающий с похмелья? Ваня нисколько не сомневается в Ваньке, с него станется завернуть на полчасика в столь любимый рэперками барчик и, оставив там печень, так нажраться в слюни, что аж стенать спросонья пересохшим горлом и наводить ужас на незваных гостей. Ваня аккуратно пристраивает чуть помявшуюся записку на комод и двигает на шум, чтобы как честный человек высказать в заспанную рожу все, что он надумал, пока четыре часа маялся в скоростном поезде, глядя на пролетающие за окном красоты России.

URL

09.10.2019 в 14:18

vanya2anon

3/3Темнота в комнате Рудбоя гуще, чем в коридоре, хоть глаз выколи. Ваня, стоя на пороге, на автомате щелкает выключателем и чертыхается, вспомнив про проводку, или что там у них случилось с электричеством. В спальне, судя по еле видимым очертаниям мебели, ничего не поменялось, разве что появилось огромное зеркало в изголовье разложенного дивана. Ваня пялится на него и вспоминает, как Рудбой все уговаривал его, Ванечку, смотаться за таким же и устроить секс-марафон на четверых – они и их отражения. Ваня тогда отшутился, что засмотрится на себя, отвлечется еще от процесса, а кто-то не постеснялся и согласился. Ваня, наверное, самую малость завидует такой раскрепощенности. Постель все та же, даже одеяло привычно сбито к ногам неопрятным комом. Мужик в ней тоже хорошо знаком Ване, он выучил его всего: от кончиков пальцев на ногах до вихрастой макушки, каждый миллиметр кожи, каждую поплывшую татуировку, особенно ту, самую вкусную, на пояснице. Ваня завороженно делает шаг вперед – то ли прикрыть чужую наготу, то ли приложить к ней руки, – как Рудбой неслышно стонет и, не просыпаясь, тянется к зеркалу, а оно тянется к нему в ответ.

Ваня моргает, но ничего не меняется. Зеркальная поверхность идет мелкой рябью и дрожит, из нее лезут какие-то клубы дыма, что-то мутное с ярко светящимися зубами. Нечто, приобретая человеческие очертания, тяжело оседает на кровать, потягивается и зло смотрит на Ваню. Оно очень похоже на разбуженного Рудбоя, такого, каким Ваня помнит его в любое из их совместных утр, когда Ванька ненавидел почти весь мир, за маленьким, если считать по вселенским масштабам, исключением. Только вот у Рудбоя был Ванечка, ответственный за сохранение душевного спокойствия, а кто есть у ожившей темноты? Ваня в первый раз за вечер жалеет, что он не в Москве, переев на ночь, задремал под тяжелым пледом в своем новом, но уже ставшим родным домике, и смотрит сон, тупой кошмар, в котором Рудбой так долго вглядывался в бездну, что она тоже загляделась на него. Или за дверью в ванную все-таки был несвежий труп в застоявшейся воде, и Ванечка повредился разумом, как та Алиса в кровожадной компьютерной игрушке из девяностых, вот теперь бродит по страшному мультику внутри своей черепной коробки. А может, Ваня все еще стоит у входа в арку и придумывает какую-нибудь ебанутую причину, по который ему не стоит врываться к бывшему и его новой пассии в их устаканившуюся жизнь. Ваня согласен на любой вариант, кроме того, где в его мирке существует живое воплощение концертного образа Рудбоя. Самый настоящий монстр. Охра.

Рудбой тихо спит, положив ладонь под щеку, а Ваня пытается заорать, рот открывается, но из него не вырывается ни звука. Тело не слушается, что-то тянет его вверх, цепляет невидимыми крючками за позвоночник: в первый момент приятно, как на массажике, когда пальцы сильно вминаются в косточки, расставляют их по предназначенным местам, а в следующий – невыносимо больно. Ване пока терпимо. Мысли путаются, он пытается держаться на плаву, хватается за самые глупые из них. Он напоминает себе девчонку в красном шарфе из фильма про Гарри Поттера, пошедшую туда, куда не звали, и слохопотавшую чужое проклятие. И Ване, как и ей, остается только одно – не сопротивляться.

Тьма – Охра, Ванечка, ты же дал ей имя – удостоверившись, что он никуда не денется, не выберется из-под ее контроля, переключается на Рудбоя. Охра устраивает ладонь на его лопатке, прикрывает глаза, считывая ритмичное сердцебиение, ровный ток крови в венах, и улыбается, приобретая все больше черт Ваньки, отражая его, как селфи в туалете подвального бара – зернистое, нечеткое. Ваня видит татуировки: рукав с портретами зияет пустотой на месте лиц дорогих Рудбою людей. Когда-то Ваня думал, что его фотография тоже украсит нежную кожу на внутренней стороне предплечья, теперь он счастлив, что ему не нашлось там места. Охре нет дела до его переживаний, его волнует только Ванька, погруженный в транс, его послушное тело, заторможенно прогибающееся под касаниями губ и языка, оставляющими пятнышки: издали кажется, что засосы, но Ваня уверен, – такие ожоги, которые никогда не сойдут. Темнота внутри Охры сгущается и густеет, переполняет его холодной водой, такой же, которая плещется в дыре, оставшейся от сердца Вани. Мрак наваливается на Рудбоя, вместе с Охрой прижимает его к постели, проникает в него, чтобы забрать себе то, что Ванька не отдал бы им добровольно – любовь. Ваня знает это, как знает, что солнце восходит на востоке и садится на западе, где готовят самый вкусный суп, сколько нужно времени, чтобы Ванька начал здороваться при случайной встрече, улыбаться на подстроенной встрече, в самый первый раз тянуться поцеловать на им же назначенной встрече. Ваня знает все это и то, что он никогда не выйдет из этой комнаты.

Так что он просто дожидается, когда Охра потеряется в удовольствии, перестанет держать его на коротком поводке. Зеркало у кровати начинает тонко звенеть, и Ваня, наконец-то, скидывает с себя оцепенение, падает на пол и орет во всю глотку, привлекая внимание потусторонней твари. Он даже успевает разозлиться, что стесал кожу с локтей и коленей, неудачно приземлившись на паркет. Но самое главное – он успевает схватить Ваньку за руку, мазнуть кончиками пальцев по его теплой ладони и удивиться, что она – теплая. Это потом взбешенный Охра возвращает контроль, выкручивая ему руки и ноги, вздернув под потолок неопрятной марионеткой. Это потом душа Вани уходит в пятки и летит прочь из квартиры, сквозь обшарпанную, но не засанную парадную, к арке, где он простоял час в надежде вернуть себе человека, которого, может, уже и не существует. Это все потом.

До этого Ваня держит Ваньку за руку. И она – теплая.

URL

09.10.2019 в 14:52

vanya2anon

Ааааааыыыыыыыыы
ОЙОЙОЙОЙОЙО
анончик, как же жутко, но как пиздато
не з

URL

09.10.2019 в 14:54

vanya2anon

я не заказчик, просто мимопробегал, такое стекло тоже не могу читать, но просто хочу сказать спасибо милому автору за исполнение) очень греет мысль, что фест живет, и авторы подтягиваются)

URL

09.10.2019 в 15:11

vanya2anon

Очень приятный слог, прочиталось на одном дыхании. Сижу теперь осколки из зубов колупаю, ээээх
И прости, автор, у меня сработала ваняцестная защита, я себе придумала, что там все хорошо закончится как-нибудь!

URL

09.10.2019 в 15:19

vanya2anon

спасибо за отзывы!

И прости, автор, у меня сработала ваняцестная защита, я себе придумала, что там все хорошо закончится как-нибудь!

я успокаиваю себя тем, что спойлер.

URL

09.10.2019 в 15:28

vanya2anon

блять, автор. прочитала посреди рабочего дня, сижу. спасибо!
к спойлерам

URL

09.10.2019 в 15:31

vanya2anon

блять, автор. прочитала посреди рабочего дня, сижу. спасибо!

автор тоже ревел, когда текст дописал... потом ревела бета!

спойлер

URL

09.10.2019 в 16:05

vanya2anon

дорогой автор, спасибо за твой труд и пополнение копилки этого редкого пейринга, от души <3

я заказчик, у которого, к сожалению, непреодолимый сквик на смерть основных персонажей и изнасилование, так что это кккомбо я запрещаю себе открывать, хотя конечно очень интересно. тут автор не при чём, это я сама не доглядела: в заявке нигде не сказано, что не надо дарк!охру, так что на всё авторская воля-))

другие аноны вон, смотрю, остеклились всласть, и это замечательно ^^

URL

09.10.2019 в 16:20

vanya2anon

заказчик-котик!

спойлер, который может сподвигнуть прочитать

URL

10.10.2019 в 17:14

vanya2anon

Прочитала сначала отзывы, ужаснулась, взяла вина и стала считать. Перечитала дважды. Это жутко прекрасно !

URL

10.10.2019 в 21:19

vanya2anon

заказчик не справился с муками совести и все-таки прочел текст (слабоумие и отвага). просто пришел сказать автору, что его текст услышан-)

URL

24.10.2019 в 17:47

vanya2anon

Прочитала сначала отзывы, ужаснулась, взяла вина и стала считать. Перечитала дважды. Это жутко прекрасно!

спасибо большое!

заказчик не справился с муками совести и все-таки прочел текст (слабоумие и отвага). просто пришел сказать автору, что его текст услышан-)

мне очень жаль, что вы погрызли кактус! может, если у вас тут есть другие заявки, авторы вас порадуют! <3

URL

Добавить комментарий

Расширенная форма

Редактировать

Использовать аватар

Изображения

Подписаться на новые комментарии

Получать уведомления о новых комментариях на E-mail


Запомнить

Мультифест. Заявка 37

Ваня+Ваня